Южная Осетия (ЮО) до 1991 г. была автономной областью в составе Грузинской ССР. В "период полураспада" Советского Союза грузинское руководство во главе с бывшим диссидентом Звиадом Гамсахурдиа взяло курс на строительство независимой "Грузии для грузин". При этом другие народы, прежде всего абхазы и осетины, автоматически попали в разряд "инородцев". Такая политика спровоцировала межнациональные столкновения в Цхинвальском, Джавском и Знаурском районах ЮО (с ноября 1989 по июль 1992 гг.). 29 мая 1992 г. ЮО провозгласила независимость от Грузии и выразила желание объединиться с Россией в рамках единой Осетии. С 14 июля 1992 г. в регионе находятся совместные российско-грузино-осетинские миротворческие силы. Сейчас, вопреки стереотипному мнению, ЮО "горячей точкой" не является.

Мечта о путешествии появилась, когда "Независимая газета" опубликовала координаты русской общины в ЮО. И я, студент журфака Международного университета в Москве, решил взять интервью у руководителей общины, а заодно и написать о достопримечательностях Хуссар-Ирыстона (так южные осетины называют свою родину) для нового издания "Вольной энциклопедии" Антона Кротова.

-- Куда-куда собрался? -- удивлялись мои друзья и родные. Дальше следовали варианты незавидного будущего, которые якобы всегда подстерегает туриста в тех краях: застрелят (1), зарЭжут (2), в лучшем случае -- возьмут в заложники (3). Выбор был до обидного мал. Мои оппоненты регулярно смотрели по ТВ новости и представляли Кавказ одной сплошной Чечнёй от моря до моря. С большим трудом удалось убедить родителей в обратном.

И вот 21 марта 2001 г. Сначала электричка Раменское -- Рязань, затем поезд на Владикавказ. Еду до Эльхотово, расположенного ближе всего к пересечению дорог Ростов -- Баку и Карджин -- Алагир -- Цхинвал.

23 марта, полустанок Эльхотово. Пара бетонных плит, вывеска с названием да унылый станционный мент. Страж порядка решил проверить и мой паспорт: "В Цхинвал? Ну-ну. Похитят там тебя". "Приедем -- увидим", -- рассудил я. Любит же милиция попугать приезжих преступностью... у соседей! Люди бывалые относятся к этому философски: зачем бояться впрок?

Осетия встречает бесснежьем, пасмурным небом и зябким ветром. До Цхинвала, столицы ЮО, остаётся всего 170 км, но успею ли к вечеру? Эти почти двести "кэмэ" то вверх, то вниз по горному серпантину (да с учётом пограничных реалий) -- всё равно что полтыщи по равнинной дороге.

Трассу Алагир -- Цхинвал начали пробивать ещё при Брежневе. В декабре 1986 г. сдали главный её тоннель протяжённостью 3800 м -- Рокский, крупнейший в Европе. На карте появилась Транскавказская автомагистраль (ТрансКАМ). В грузино-осетинскую войну она стала "дорогой жизни" для тысяч людей, спасавшихся в российской Северной Осетии от холода, голода или даже гибели на родине. В обратном направлении шли грузы с гуманитарной помощью и оружием. Своё стратегическое значение трасса сохраняет и сегодня: транспорт идёт по ней неиссякаемым потоком.

Водитель "Газели" собирал на станции пассажиров на Тбилиси. "Ай, какой рюкзак! Турист, да? Садись, довезу до цхинвалский дарога. А то всо пищьком да пищьком." Нет на Кавказе такого драйвера (шофёра), который в ответ на слово "автостоп" не переспросил бы: "Как, пищьком?" Бескорыстно подвозя путешественника, шофёр убеждён, что весь предыдущий путь рюкзакастый человек проделал на своих двоих. Переубедить трудно.

Забитый под завязку микроавтобус минует Эльхотовские Ворота (проход между двумя невысокими лесистыми горами) и минут через десять останавливается у моста через Терек -- начала "цхинвалский дарога". Пора вылезать. Отсюда мимо Хуссар-Ирыстона не промахнусь. Поеду "короткими перебежками", чтобы никакую достопримечательность не упустить. Не прошло и получаса, как появилась первая оказия. Усатый водила в мощной кепке-"аэродроме" вёл потрёпанный "ПАЗик" на Алагир. Толпа мужиков в таких же "аэродромах" и сельского вида тётушек с детьми в мгновение ока заполнила автобус.

Алагир оказался уютным городком на берегу р. Таргайдон, притока Терека. Город настолько мал, что все его "нас. 20 тыс. чел." -- ближайшие соседи. Этот самый южный райцентр Северной Осетии знаменит православным храмом Вознесения Господня (1853 г.) и молодым, но богатым краеведческим музеем (2000 г.). Благословив меня в дорогу, настоятель храма отец Владимир переходит к мирским вопросам: "Ты кушал?" Ведёт в трапезную. Молодая прихожанка в косынке и юбке до пят молча ставит на стол постный обед. Многое здесь напоминает обстановку русской избы сто лет назад: иконы с лампадками под потолком, длинный стол с белой узорчатой скатертью. Всё дышит смиренной любовью, и не хочется уходить отсюда.

...У поста ДПС на выезде из Алагира останавливается "КамАЗ". Его драйвер с недовольной миной направляется в "башню" на переговоры. Ловлю его на обратном пути. "С собой возьмёте? Журналист, в Южную Осетию еду автостопом". "Журналист -- значит, общительный, -- рассуждает "рулевой", -- в дороге нескучно будет. Залезай!" Знакомимся. Дальнобойщики-осетины Володя и Имзар крутят баранку от Ростова, везут детское питание в грузинское село Ачабети под Цхинвалом. Вот это удача, радуюсь про себя, -- всё равно что от МКАД до Вологды попутку поймать! Грузовик с рёвом и дымом срывается с места. Сквозь ясные "окошки" неба начинает проглядывать солнце. Весельчак Имзар хлопает меня по плечу: "Ты воды сероводородной хочешь? Сейчас из рога тебя напоим, как Шурика из "Кавказской пленницы"!" Из "бардачка" появляется настоящий рог, гладко отполированный ладонями хозяина: видно, без дела не залёживается. Примерно через километр Володя жмёт на тормоза: "Вот село Тамиск. Есть такое на твоей карте?"

Мы выходим на обочину дороги к источнику. Но что это? Над ключом, прямо на вершине скалы, стальной всадник на коне топчет змея. Святой Георгий! Только не иконописный юноша с копьём, как на Руси, а могучий седобородый старец без оружия. Осетины зовут его Уастырджи и почитают как небесного покровителя своего народа. Рядом с источником -- кубышка для проезжающих. Мы тоже жертвуем по монетке. Имзар прислушивается к звону и сокрушённо цокает языком: "Эх, не скоро вскрывать! Ящик наполнится -- любой путник его может открыть. Тогда прямо здесь устраивают пир в честь Уастырджи. Вон и ларёк рядом стоит, и столик вкопали. Священное место!"

Существует поверье, что дорогу "опекают" горные духи с дурным характером: могут помочь путнику, а могут обрушить на дорогу лавины или камнепады. Почти каждую зиму здесь то лавина перевернёт автобус, то грузовик упадёт в пропасть. Люди страхуются вдвойне: одни располагают поблизости спасотряды, другие задабривают духов пожертвованиями.

Из тоннеля выныривает встречный "КамАЗ",.. другой... -- всего девять "железных коней" с грузинскими номерами. Их "наездники", видно, побаиваются бандитов, которые, случается, до нитки обирают дальнобоев. Потому-то последние и сбиваются в караваны, платят североосетинской ГИБДД за сопровождение с мигалкой. На границе с Кабардино-Балкарией их передадут по эстафете местной милиции -- тоже не бесплатно. И так до Ставрополя или Краснодара.

За хребтом нехорошую славу духов гор перенимают Люди-С-Полосатыми-Палками. Шофёрам известны их места обитания (дощатые будки через каждые 15--20 км), их основное занятие (проверка документов) и хобби (коллекционирование билетов Центробанка РФ). Не обошли и наш "КамАЗ". "Гаишники" из Верхней Роки сперва были вежливы и ненавязчивы: ребята, бандиты кругом, можем дать сопровождение, вон наш "Жигуль" наготове. Ах, не нужно? Всё равно с вас 400 рэ, и вот вам квитанция с печатью. (Кстати, квитанция о незримом "сопровождении" сыграла роль талисмана и оберегала нас от вымогательств на других постах.)

...Судя по внешнему виду дороги, она не чинилась с советских времён. Сейчас на Транскавказской перевальной шофёры петляют даже сильнее прежнего, стараясь отыскать островки асфальта, и облегчённо вздыхают, очутившись на российском (менее раздолбанном) участке дороги. Шанс исправить положение был: не так давно Армения предлагала бесплатно отремонтировать дорогу в обмен на беспошлинный проезд армянских машин. Условие выполнимое, но только не для Людей-Из-Дорожной-Службы, которым сборы с проезжающих в мифический "ремонтный фонд" грели душу (и карман) больше, чем сам ремонт. Так идея гладкого покрытия стала очередной легендой ТрансКАМа.

Километров через пять после пос. Мизур упираемся взглядом в придорожное кафе "Горец". Из него пулей вылетает пострел лет 10--11 и бросается на шею Имзару. "Это сын хозяйки, -- поясняет Володя. -- Мы тут часто ездим, давным-давно знакомы." На пороге появляется хозяйка Майя. Живи она во времена Рубенса, он непременно сделал бы её, пышнотелую и волоокую, героиней своих полотен. Да и многие из великих сочли бы за честь воспеть красоту осетинки: и распущенные волосы цвета воронова крыла, и глаза-угли на смугловатом лице, и плавно-неторопливую изящность движений. Хозяйка, болтая одновременно по-осетински с Володей и по-грузински с дальнобойщиками из Рустави, ставит на стол всякую вкуснятину. В общем, триумф желудка и торжество кавказского гостеприимства!

"Гость в доме -- Бог в доме", считают здесь. От Терека до Аракса, от Поти до Баку по отношению к гостю судили о хозяевах, а через них -- и о народе. С гостями братались, даже отдавали им на воспитание собственных детей и считали личным врагом любого, кто причинял гостю зло. Личное время хозяев всецело принадлежало тому, то перешагнул порог их дома с миром. Многовековой обычай гостеприимства не смогли уничтожить ни массовый советский туризм, ни кровавые национальные распри после распада СССР. Когда я пошёл благодарить Майю, та от денег наотрез отказалась: с гостей не беру. Драйверов же явно расстроили мои "московские замашки" -- расплачиваться за себя. "Что делается от души, на деньги не меряй," -- говорили они по дороге, читая импровизированную лекцию "Почему Кавказ -- это не Москва".

Селение Нар -- последний населённый пункт перед границей двух Осетий, родина Коста Хетагурова, основоположника осетинской литературы. Как во всей России о Пушкине, здесь каждый с гордостью скажет о Коста: "Он -- наше всё". Почти на краю обрыва у речки Нар -- его сакля-музей. Дальше пограничье: посты и Рокский тоннель.

Через границу россиянину проехать в Грузию несложно: нужны лишь загранпаспорт и виза. В ЮО теоретически попасть ещё проще. На практике же дела обстоят иначе, взять тех же шофёров грузовиков. Зная о потоках контрабанды по ТрансКАМу, таможня долго "шмонает" и обдирает тех, кто везёт груз. Потом открываются вторые ворота, и теперь уже погранцы собирают бакшиш с тех, кому обрыдло "зависание" на КПП, за право внеочередного проезда последнего препятствия -- "врат № 3". Одни только легковушки да "Газели" избегают поборов на границе. Таков тут неписанный закон: нет груза -- проходи транспортный контроль, и свободен. А полуторакилометровый караван грузовиков каждую ночь превращается в гигантскую спальню. Володя залезает на заднее сиденье и через минуту разражается храпом. Обняв руками руль, мгновенно отключается Имзар. Вся дальнобойная братия засыпает с привычной надеждой на завтра: авось утром выйдет другая смена и всех пропустят без задержки.

Ранним утром 24 марта изрядно подмёрзший экипаж нашего Нескучного "КамАЗа" был пропущен за границу. Короткий бросок -- и мы в Рокском тоннеле. Его делит пополам государственная граница. Приближение её ощущается сразу: меньше работающих ламп в освещении. Выползаем наружу. Здесь снова зима. Белёсое пасмурное небо, белоснежные горы. Трасса спускается вниз, задевая грязно-белые языки сошедших лавин, -- к тёплой Карталинской равнине. Зима Верхней Роки скоро сменится почти летом равнинного Цхинвала, а где-то посередине стоит районный посёлок Джава. В 1991 г. он стал эпицентром землетрясения в 7--8 баллов. С тех пор горы развалин на фоне кавказских гор -- привычная картина. За 10 лет изменилось мало: посёлок стал называться "с осетинским акцентом" -- Дзау, да ещё австрийская фирма по программе Евросоюза безвозмездно отстроила школу-интернат и школу имени К.Хетагурова. Наверное, это единственное в ЮО здание с пластиковыми окнами.

Вот и Ачабети. Русских надписей тут почти не встретишь: господствует грузинская "виноградная лоза". Нескучный "КамАЗ" здесь сворачивает. На оставшиеся 5 км до Цхинвала меня тут же подхватывает "девятка". Мужчина за рулем по-кавказски усат и немногословен, женщина рядом с ним -- любопытна и словоохотлива. Через минуту я узнаю, что она работает директором Джавской школы-интерната.

Цхинвал, Юго-Осетинский университет. На стене -- стенгазета с потрясающими фотографиями из горных походов, подпись: "Клуб "Аполлон". Руководит им аж с 1972 г. хрупкая женщина, преподаватель истфака Тамара Николаевна Шавлохова. В свои шестьдесят "с хвостиком" она с Бала Бестаевым каждый год ведёт ребят в горы. Десятилетие Республики ЮО (20 сентября 2000 г.) "аполлоновцы" отметили покорением вершин Центрального Кавказа: Халаца, Фидархох, Лазг-Цити, Саухох, Зекара, Цил, Джермух, Мепис-Кало и одна безымянная. (На десятую подняться не удалось из-за плохой погоды.) "Аполлоновцы" читают свои стихи и доклады по истории края, декламируют поэмы Хетагурова со свечами в руках у его памятника в день рождения поэта, снимают фильмы о клубе. В полуразрушенном городе, где не у всех есть газ, а свет дают на шесть часов в сутки, такие поступки многого стоят.

Летом они снова собираются в горы. Пожелание "чтобы "снаряга" не подвела" будет более чем актуальным: вся походная экипировка стара, а новую при зарплате в 200--300 р. никто в ЮО приобрести не в состоянии. Остаётся одна надежда: на то, что российский турист "аполлоновцу" -- друг, товарищ и брат. А значит, имеющий возможность да поможет! Тем более что 1 марта 2002 г. клубу исполнилось 30 лет, а на дни рождения принято делать подарки. (Адрес клуба: 362000, РСО-Алания, Владикавказ, а/я 1041: Цхинвал, ул. Целинников, 12, кв. 4; тел. (8-10-995-334) 4-24-85, Шавлохова Т.Н.) Юбилей, как мне позже сообщили, будут отмечать в середине августа.

Нагруженный всевозможными лакомствами с базара, я добрёл до вокзала. Когда-то из Цхинвала можно было доехать до Тбилиси или до Чёрного моря всего с одной пересадкой. Последние 10 лет рельсы ржавеют. Ближайшая "живая" станция Никози -- примерно в 5 км к югу, которые проходятся единственным рейсовым транспортом -- "пешкарусом". Никози -- уже Горийский район Грузии, требуется оформлять визу (минимум $15, которых у меня нет). Все говорят, что погранпостов в Никози нет -- и я решил махнуть нелегально. Стартую. В ЮО стрелки часов переводить не надо: здесь время московское. Расстояние с гулькин нос, а из одного часового пояса в другой перешагиваешь! Однако добраться до платформы обетованной мне так и не удалось: перехватила милиция. По долгу службы, а больше из удивления патрулю захотелось проверить мои документы. В итоге я с ветерком доехал до Цхинвальского РОВД, где жадные до общения ребята в форме стали переписывать мои паспортные данные. "Ладно, иди, -- напутствовали меня камуфлированные парни. -- Но если ты шпион, знай.., -- повисла многозначительная пауза, -- никаких секретов у нас давно не осталось!"

В доме Алексея Георгиевича Маргиева спартанская обстановка. И -- роскошнейшая библиотека: на стеллажах от пола до потолка красуются дореволюционный Брокгауз и Ефрон, Большая советская энциклопедия, "ЖЗЛ" и даже огромный фолиант "300 лътъ дома Романовыхъ" (1913 г.). В Цхинвале Маргиев известен почти каждому как Собиратель Истории. Сомневаюсь, чтобы фонды исторической литературы Государственной библиотеки ЮО были богаче этой коллекции. В Госкомитете ЮО по печати и информации Маргиева ценят на вес золота. После пожара 1994 г. центральный архив ЮО лишился многих материалов по новейшей истории. Восстановить их было бы невозможно без библиотеки Собирателя Истории: 88 томов документов по грузино-осетинскому конфликту, статьи, сводки о состоянии здоровья раненых, полученные Алексеем Георгиевичем в приёмном покое Цхинвальской больницы, сборник школьных сочинений "Дети блокадного Цхинвала", сведения о разрушениях, погибших, пропавших без вести... Во время войны он, разменявший седьмой десяток, был на переднем её крае.

"Сохранились: крестово-купольные каменные храмы Армази (864), Тигва (1152), Икорта (1172), дворец в с. Дзагина (17 в.)" -- "Энциклопедия туриста" предельно лаконична. На главный вопрос "где?" помог ответить Маргиев: половина достопримечательностей ЮО скопилась в Знаурском районе. Значит, нам туда дорога! Итак, Тигва, Дзагина и райцентр Знаур. Утром 28 марта мой сон прервало бодрящее "би-би!" Это Ирина Аркадьевна Джанаева, председатель русской организации ЮО "Россы", сдержала обещание: организовала мне новенькую "Ниву" из таможенной службы с провожатым Эдиком. Выруливаем за город в западном направлении. Зимы нет и в помине. Бесснежные буро-зелёные холмы, сельские дома с ярко-оранжевой черепичной крышей, сады и виноградники. И вздыбленный асфальт. Разогнались -- притормозили, разбежались -- замедлились, и так все 32 км до Знаура. Средняя скорость 30 км в час. За селом Авневи подбираем деда-крестьянина. Узнав, чтo я хочу посмотреть, он поправляет: не "Дзагина", а Жьахина, с ударением на последнем слоге. У южан свой диалект осетинского языка -- кударский. "Дзагина" говорят северяне. Их диалекты -- иронский и менее распространённый дигорский. Различия только фонетические. Так что в общении один осетин полностью поймёт другого, но по говору догадается, откуда родом собеседник.

Старик не спешил, и мы втроём свернули к Дзагине-Жьахине. Дворец оказался развалинами крепости. Большущие округлые камни фундамента утонули во мху и кустарнике. На некогда вытоптанном земляном полу буйствовала ежевика, наверху -- молодые деревца. Деревянные перекрытия-брёвна между ярусами башни облюбовали дикие голуби. Картина в стиле "фэнтези"! Старик с Эдиком остались курить у машины. Спутники почему-то не разделяли моего восторга. "Подумаешь, какие-то развалины, -- рассуждал старик. -- Вот Москва -- совсем другое дело." Я же был противоположного мнения...

Торманеули, Терегвани, Ахалшени -- за окном одно грузинское село перетекало в другое. За разговорами показался и Знаур -- обычный посёлок: несколько школ, отделение связи, автостанция (автобусов на Тбилиси в расписании значится больше, чем на ближний Цхинвал). Разруха: в 1991--1992 гг. Знаур, как и Цхинвал, был под обстрелом. Поворот на грузино-осетинское село Тигва. Каменистая, ползущая вверх дорога. Вот он, Собор! Играет светом, блестит новёхоньким оцинкованным железом на каждой грани пирамидального купола. Храм хорошо сохранился, хотя он на пять лет моложе Москвы. Построила его на Тигвинском холме дочь Давида IV Строителя, царя-объединителя Грузии. Службы здесь проходят по большим праздникам, а в остальные дни работают энтузиасты-реставраторы.

Госдума РФ в 1999 г. приняла Закон "О государственной политике в отношении соотечественников за рубежом". В нём декларируется поддержка соотечественников и финансирование соответствующих программ из бюджета. Но как дела обстоят в действительности? Ирина Аркадьевна Джанаева, председатель "Россов" и член Совета соотечественников при Госдуме РФ, рассказала, что сейчас в ЮО из 6,5 тысяч русских осталась примерно тысяча: те, кто приехали сюда молодыми специалистами, всю жизнь посвятили здешнему народному хозяйству и не имеют возможности вернуться (пенсии -- 60--100 р. в месяц, и то с задержками). Общество "Россы" много раз обращалось к Правительству РФ: почему бы не установить российские пенсии всего-то тысяче стариков? Но вопрос так и остался нерешённым. Бумажки с печатью вместо положенных документов выдаются родителям появившихся на свет детей, выпускникам школ и университета: старые бланки давно кончились, а новые грузинские тут не признают. Вместо паспортов 16-летним гражданам выдают справки МВД Республики ЮО. А с ними людей, направляющихся в Россию, пограничники разворачивают обратно. От имени общества "Россы" Джанаева писала президенту В.Путину о проблеме; ей ответили, что Россия признаёт только паспорта образца 1974 г. Так большинство населения ЮО стало невыездным.

Единственный государственный язык Грузии -- грузинский. В ЮО же наряду с осетинским официальным языком считается и русский. Одной из причин "развода" ЮО с Тбилиси было как раз несогласие осетин переходить на грузинское делопроизводство. Преподавание в школах и университете ведётся здесь на русском и по российским программам. Российское правительство бесплатно присылает учебники в страны ближнего зарубежья, но из Грузии книжки сюда не доходят из-за неадресного характера помощи. ***

Улица Советская, школа N 5. Вокруг носится детвора. Обыкновенная идиллия, но -- обманчивая. Прямо на школьном дворе высится часовня Скорби, здесь же находится и кладбище погибших во время событий 1991--1992 гг. Почему во дворе школы? Причина проста: традиционное кладбище на Згудерском спуске оказалось тогда в зоне боевых действий... Вот женщина лет 55 пришла навестить могилу сына. Он десантником прошёл Афган, на дембель уходил без единой царапины. Пуля отыскала его на второй войне, когда он, уже семейный, пошёл защищать свой город. Геннадий Дзабиев погиб за месяц до ввода миротворческих сил. Его мама Надежда Дмитриевна никогда не говорит о сыне, как о мёртвом. Но на граните, бесстрастном камне -- неизменное " Рухсаг у!", то есть "Царствие небесное". Православные всего мира считают его высшей наградой праведному человеку после земной жизни.

А что осталось тем, кого война пощадила? Поначалу многие были способны лишь мстить. Своими глазами видел сожжённую грузинскую школу -- осетины поступили с ней по принципу кровной мести. Когда наваждение схлынуло, решили увековечить имена павших: в честь ополченцев назвали улицы. Народу ЮО осталось одно -- защищать свою никем не признанную независимость, чтобы выжить. Осетины нашли в себе силы остаться людьми и не держать зла на грузинский народ. По-прежнему в Хуссар-Ирыстоне каждый как минимум на бытовом уровне владеет русским, осетинским и грузинским языками. Крестьяне-грузины спокойно торгуют на цхинвальском рынке, с цхинвальского вокзала каждый день отправляются автобусы на Тбилиси, Кутаиси и Батуми, а грузинские села Тамарашени, Ачабети, Курта и Кехви между Цхинвалом и Дзау живут отнюдь не на осадном положении. Ни одну ночь вы не будете ночевать тут под открытым небом, вас всегда подвезут, не требуя денег, и на следующий день встретят, как доброго знакомца.

"Мы стремились к тому, чтобы даже наш герб был максимально похож на североосетинский, -- рассказывал мне министр внешних связей ЮО Мурат Кузьмич Джиоев. -- Изображение снежного барса на фоне семи гор восходит к X в., к эпохе государственного единства алан. Южные осетины видят свое будущее в единой Осетии в составе России".

Сергей НОВИКОВ, Жуковский Московской обл.