НАТАША

Товарищи звали её кратко Нат, иногда Ната. Последние дни казались ей страшным, тяжёлым сном. Это и был какой-то тягостный полусон-полубдение в постоянной борьбе с болью во всём побитом теле. Хотя товарищи постоянно уходили от вопроса: "Где Вадим?" -- она поняла, что Вадим пропал в лавине, и найти его не удалось.

Тогда, в лавине, она потеряла сознание от боли и была засыпана снегом. К счастью, он не прикрыл полностью верх рюкзака, товарищи быстро её нашли. Отнесли подальше от опасного места, отогрели в палатке. Но нет радости от спасения. Вадим погиб! Наташа поняла, что искали его целый день и две ночи. Она слышала за палаткой приглушённый разговор: Акулинин говорил, что дальнейшие поиски ничего не дадут, а вот положение всей группы сделают очень опасным. Особенно здесь, на снежном плато, на высоте почти 4000 м, с тяжело травмированной участницей. Доводы Ака были убедительны: его, друга и напарника Вадима по многим походам, никак нельзя было заподозрить в эгоистическом стремлении побыстрее "умыть руки"...

Решили: всем спуститься на ледник Каинды и уже оттуда кто-то отправится вызывать спасателей. На меньшей высоте Ната будет чувствовать себя лучше, да и вертолёт определённо сможет приземлиться.

Перед самым выходом все вдруг застыли в молчании, и Наташа поняла: прощание... Женя отвернулась, приглушённо зарыдала. Ребята смотрели туда, на роковой склон и скалу, на лавинный вынос в последней, несбыточной надежде на чудо...

На спуске приступы боли у Наташи усилились, но их облегчала нежная забота Жени и Саши. Кто-то из них безотлучно был рядом, в то время как другие разведывали и подготавливали путь, спуская пострадавшую то волоком, то на руках, на импровизированных носилках-волокушах из спальных мешков, палаточного тента, лыжных палок и верёвочной плетёнки. Какие травмы у Наташи, никто точно не знал. Женя (медик группы) предполагала, что сломаны четыре ребра, повреждены рука и ключица. Но нет ли других травм?

Распогодилось, светило солнце, горы играли чудесными переливами света, но теперь ничего не радовало.

Когда остановились в небольшом моренном кармане у правого края ледника Каинды, Наташа ощутила какие-то колебания, овладевшие всей группой.

-- Саша, что происходит?

-- Нат, всех беспокоит твоё состояние и то, что нас надо оставить. С тобой остаюсь я и Женя. Остальным надо идти: у нас мало продуктов. Послезавтра ребята попытаются выйти к погранзаставе и вызвать вертолёт. Мы с Женей подготовим площадку, и нас снимут. Спи, родная, не беспокойся! Всё будет хорошо...

Сквозь сон она услышала слова мужа: "Наташ, мы с Женей сходим за водичкой на ледник". В ответ чуть кивнула и вновь забылась. Тяжёлые сны и кошмары наваливались бессистемной чередой. Ей показалось, что снаружи палатки звали кого-то... Потом её резко потрясли за больное плечо. Она вскрикнула: "Саня! Саня! Больно мне..." И вновь забылась, стараясь превозмочь боль...

Когда приступ боли прошёл, память стала возвращать странное видение, и Наташа поняла, что это был не сон. Какой-то мужчина заходил в палатку, и это был не её "Саинька". Но кто? Голос, звавший её, несомненно, был ей знаком... Она открыла глаза. Темнота вокруг, и она так давит, как и одиночество. Но почему же до сих пор не вернулись ребята? Они ушли днём, было ещё светло. А этот голос, этот человек... Неужели Вадим!?.. Так вот что такое смерть! Близкие, живые уходят и не возвращаются, зловещий мрак смыкается вокруг и приходят образы погибших товарищей!

"Саша! Женя! Я умираю, умираю! Где же вы?" -- прошептала Наташа. Слеза поползла по её щеке. Неужели это конец?.. Несколько минут она пролежала в оцепенении, пока вдруг не услышала, как сквозь порывы ветра донёсся отдалённый свист. Он вернул Наташу к жизни.

Видимо, что-то задержало ребят на леднике. А в темноте, не имея фонаря, они не могут найти палатку. "Подать сигнал! Сигнал -- вот что я могу!" Свистка нет, но у изголовья оставлен фонарь. Здоровой рукой она нащупала его и зажгла, направив луч света на крышу палатки. Теперь их "полубочка" будет видна издалека. Но лучше посветить в сторону ледника, тогда луч, не ослабленный тканью, будет виден дальше! С трудом расстегнув полог у головы и отталкиваясь ногами, она со стоном продвинулась к выходу и, высунув руку с фонарём наружу, посылала луч надежды в темноту ночи. Ветер трепал полог, бил им по лицу, в палатке сразу стало холоднее. "Если надо, буду светить всю ночь! С перерывами, чтобы хватило батарейки. Всю ночь!" -- твёрдо решила она. Но чей же это свист? У Саши свистка не было... Вряд ли он был у Жени... Свисток имел Вадим...

"МАЛЬСТРЕМ" КАИНДЫ

"Что случилось?" -- Вадим не находил ответа. В палатке одна Ната в бессознательном состоянии. Но и вещи ещё двоих -- Саши и Жени. Неужели спаслись только трое? Вдвоем они её вряд ли бы спустили... Да и где эти двое?! Бросить Наташу они, конечно, не могли. Как и уйти далеко без своих вещей... Значит, они где-то рядом. Ушли и не вернулись? Надо искать!

Вадим вновь надел рюкзак (ещё не хватало ночью в этой ледяной пустыне остаться без снаряжения!), потом вынул из поясного кармана металлический свисток, отошёл от палатки, и над ледником пронеслась мощная трель сигнала. Прислушался. Ответа нет. Тогда он отошёл полкилометра вверх по морене, вернулся дугой назад и прошёл в другую сторону. Каждую минуту посылал длинный свист во всю силу лёгких, а потом тщательно вслушивался в тишину, ожидая ответа. Ответа не было, как и следов на заледенелых валунах. Сумерки надвигались плотной стеной, гася последние лучи заката. Мощный холодный ветер гнал над ледником низкие облака.

Тревога! Он "перевооружился", взяв в правую руку ледоруб, а лыжную палку переложил в левую. Проверил крепления "кошек" и внутренне напрягся, ощущая какую-то опасность... Надо искать! Но где? Подумаем, куда они могли деться. Пошли набрать водички? Пожалуй... Но здесь ни реки, ни ручейка, а от натёчного льда мало проку. Где же набирать воду? В ручьях на леднике или там же, но в "линзах" -- небольших трещинах, заполненных водой... Ледник у края ровный, ручьёв и трещин не видно. Зато ещё днём бросился в глаза широкий жёлоб, по которому стекает мощный поток. Его шум слышен и сейчас. Туда! Но прежде наметить ориентиры на морене, чтобы потом найти палатку...

Час назад при выходе на правый край Каинды Вадим заметил в середине ледника котловину с озером. Оно имело всего один заметный водосток сначала в виде неширокой речки, все более и более сужающейся и углубляющейся в пропиленное ею ложе -- в ледовый жёлоб, который уходил за перегиб без видимого продолжения внизу. Вадим отметил тогда эту странность, но не придал ей значения. Сейчас вспомнил и подумал: "А действительно, куда же уходит этот поток? Подойду и увижу..."

Какие же скользкие камни! И ледник, как каток. Хорошо, что "кошки" на ногах... Ещё сигнал! Тишина в ответ. Палатка сейчас исчезнет. Азимут... К жёлобу -- кратчайшим путём. Поток пока не виден, до него метров 300... Но где же жёлоб?! Его нет! Он сбоку? Влево!.. Дрогнуло внутри: послышалось, что сквозь шум потока донёсся чей-то вскрик.

Влево, влево! Сигнал! Ещё! Что за ямина!? Господи Боже мой!.. Неужели?.. Свет фонаря вырывает из темноты картину, заставляющую вздрогнуть, попятиться и похолодеть от страшной догадки.

Ледовый склон круто уходит вниз гладким конусом, в который через глубокую щель-разрез ревущий водяной поток врывается мощным валом и, закручиваясь по стенке, уходит в дыру-колодец шириной более метра. Выше дыры -- крутая ледяная воронка глубиной метров семь, со скользким скатом, обрывающимся прямо под ногами...

"Ледовый кратер! Водоворот! "Мальстрем" Каинды!.." (Мальстрем -- поглощающий всё водоворот в новелле Эдгара По. -- Прим. ред.)

В трагедию не хотелось верить. Он-то чувствовал себя надёжно на заточенной стали "кошек", с ледорубом в руке! А они? Они шли, беззаботно разговаривая и помахивая котелками, пока один из них не поскользнулся у этой ямы на вибраме ботинок... Второй попытался помочь и они сорвались оба, скатились в поток, в колодец!.. Саша и Женя! Боже правый!..

Вадим прошёл вдоль потока, широко обогнув провал-расщелину, чтобы осмотреть берег. Луч света пробивал темноту лишь метров на десять.

Надо осмотреть место выхода к воде -- быть может, там остались какие-то следы... Что это? Камень? Нет! Бачок! Перевёрнутый бачок от примуса! Брошен на лёд! Зачем и почему?.. Нет, просто так, невзначай, они сорваться в поток не могли! Надо пойти назад, вниз по потоку! Вернуться и осмотреть расщелину! Ближе к краю! Осторожно!..

ПОДВИГ САШИ БЕЛОВА

Женю подвело ощущение обыденности, обычности совершаемого действия. Уже несколько раз она набирала здесь воду, и мысль о возможности срыва в поток отошла, стала весьма далёкой. Не придала она значение и предостережению Саши: "Женя, осторожно! Стало очень скользко!" Её сознание угнетали думы о Вадиме, она чувствовала, что часть её существа ушла, погибла вместе с ним. Пропал не просто товарищ по группе -- рушилась любовь, мечты, надежды...

Осторожно переступая, Женя подошла к потоку. Ого, как он усилился, напоенный прошедшим дождем!.. Чтобы дотянуться кастрюлей до воды, Женя глубоко присела на одну ногу, отставив другую в сторону и, вытянув руку, попыталась зачерпнуть водичку. Мощный поток ударил в кастрюлю и рванул её за собой. Женя попыталась удержать кастрюлю, но тут ненагруженная нога заскользила по мокрому, гладкому льду. Упор в лёд второй, свободной рукой и попытка удержать кастрюлю оказались тщетны: заскользила и опорная нога, а левая погрузилась в воду... Поняв опасность, Женя выпустила кастрюлю. Поздно! Бурлящая вода опрокинула и понесла девушку всё быстрее и быстрее...

Вскрик Жени заставил Сашу обернуться. То, что он увидел, потрясло... Инстинктивно он бросил на лёд бачок от примуса и схватил ледоруб обеими руками. Женька в воде!.. Сейчас её увлечет в ледовый коридор, путь из которого -- в эту ямину! Женьку! Под ледник! В преисподнюю! Нет!!!

Он бежал по предательски скользкому льду параллельно движению Жени в потоке, всего в нескольких метрах. Остановить её! Любой ценой! Коль ты мужик, а в руке "секира"!..

Женя, неплохая пловчиха, отчаянно пыталась задержаться, упираясь в стенки ледового жёлоба, поскольку уцепиться за гладкий лёд было невозможно. Если бы удалось остановиться!.. Тогда с помощью Саши удастся и выбраться... Но всё скользило по гладким, отполированным водой стенкам, а наваливающийся поток срывал, делал бесполезными все попытки задержаться... Еще 30--40 метров и... коридор!

Сейчас или никогда! Остановить! Преградить собой! Саша резко ускорил бег, чуть обогнав Женю и наперерез бросился в поток. У самой кромки он резко развернулся и в падении, распластавшись, зарубился ледорубом, погрузив в воду только ноги с упором в дальнюю стенку жёлоба. Только бы Женька остановилась!

Та тоже сделала всё, что могла, но их сорвало! Саша тоже оказался в воде. Женя вцепилась в него и теперь они сражались вместе, отчаянно отжимаясь к ледовым стенкам, захлебываясь водой, то погружаясь, то выныривая... Скольжение замедлилось, но их всё равно сносило, тащило в ледовый коридор. Саша отчаянно пытался цепляться ледорубом.

-- Спиной! И ногами!.. В стенку! Сильнее! Ещё!.. -- их отрывочные вскрики прерывались налетающими волнами.

Их втащило в ледовый коридор. Еще 40--50 метров -- и колодец! Поворот потока... Это -- последняя надежда, последняя "соломинка"... Коридор посередине пересекался рудиментом, остатком ледовой трещины. В этом месте сила течения ослаблялась небольшим коленом-поворотом. Береговые края его размыты водой, и в самой нижней части трещины эти размывы пологие, шириной до полуметра. Задержаться можно только здесь, на малюсеньких пятачках берега!..

Не запомнилось точно, как это вышло. Напряжение борьбы как будто отключило память. В рывок вложили всю ярость, всё отчаяние. Жене запомнился Сашин стон, похожий на рычание, когда он, захлестываемый потоком, но всё же как-то уцепившийся ледорубом, упором ноги выжимал её на береговую поверхность. Саше запомнилось, как Женя в неимоверном шпагате, казалось, в последний роковой момент остановила их вращение, что помогло сгруппироваться и вырваться на прибрежную часть потока... Задыхаясь от усилий, они выползли на берег. Площадочки были очень малы, а выше крутизна льда резко увеличивалась.

В последний момент, когда Саша приподнялся, чтобы повернуться лицом к потоку, ледоруб выскочил из его руки и исчез в воде -- сведённые напряжением и холодом руки слушались плохо. Казалось, главное сделано: Женя спасена!

Им удалось кое-как устроиться на береговом льду, подстелив промокшие пуховки. Не без труда сняли, отжали от воды и вновь надели промокшую одежду. Начал пробирать холод, а бурлящий поток разделял их и не позволял согреть друг друга. Чтобы выбраться, надо преодолеть крутую пятиметровую стенку ледового жёлоба, почти отвесную. Иметь бы "кошки" и ледоруб, или хотя бы что-то одно! Увы! У Саши в кармане остался только перочинный нож. Они в ледовой ловушке...

-- Что же делать, Саша?

-- Ничего, ничего, Женечка! Что-нибудь придумаем. Держись!

Саша начал долбить лёд ножом, пытаясь сделать зацепку сначала для руки, а потом для носка ботинка. После четырёх часов работы он "выгрыз" два углубления для ног и две зацепки для рук. Но начал понимать тщетность дальнейших усилий: руки и всё тело сводило судорогами от холода, оно становилось "деревянным". Он уже еле держался на краю берега. На зацепках тоже долго не простоять. Сначала, часа три, их колотило крупной дрожью, но потом она прекратилась, а это -- зловещий признак замерзания.

Ещё через час Женя начала чувствовать, что временами почти отключается. Уже слабо помогали попытки согреться упражнениями: от них только нарастала усталость. Усилиями воли она старалась гнать забытьё. Временами ей казалось, что сквозь шум ветра она слышит чей-то крик или видит сквозь темноту луч света. Тогда она кричала в ответ. Поддерживала и близость Саши, переговоры с ним. Но постепенно и он приходил в состояние отрешённости.

ЖЕНЯ БЕРЛИНА

Находилась я тогда в полубессознательном состоянии, плохо соображала, и тем не менее главная цель маячила в голове: держаться во что бы то ни стало! И верить в чудо! Больше ничего не оставалось. Что сулит нам рассвет и удастся ли дожить до него? Наше с Сашей положение было безнадёжным, но в этом мы не признавались ни друг другу, ни себе! Держаться!..

Я чувствовала, что начинают отказывать руки, что холод забирается внутрь всё глубже, что рассудок начинает переходить в мир галлюцинаций... И этот новый, вначале еле слышимый звук тоже показался галлюцинацией. Однако он стал повторяться всё сильнее и сильнее. Свист, но не ветра, а свистка!.. Мы пробовали кричать в ответ, но шум потока заглушал наши голоса.

Потом показался свет, вначале очень слабый. Он появился, подрожал в отдалении и почти исчез, а затем стал возвращаться и, наконец, в кромешной тьме мы смутно увидели человека с механическим фонарём в руке и с рюкзаком за плечами. Мы крикнули ему, он ответил, приободрил и велел ещё немного продержаться. Но как он сможет достать нас отсюда, я не понимала... Вдруг он оказался рядом, перетянул меня верёвкой и велел лечь на лёд, когда раздастся свист. Зачем? Но я послушно легла и мощная сила потащила меня за верёвку по скользкому льду. Зачем, зачем меня так грубо тащат?.. И вдруг страшная трещина с потоком оказались внизу и... далеко! Я лежала на леднике и уже не надо было держаться за мокрую одежду, примерзшую ко льду! Я попыталась подняться, но не смогла. Мой спаситель подошёл, поднял меня и отнёс ещё дальше от провала, уложил на коврик, что-то произнёс и исчез... Однако я поняла, что он вернётся.

Он вернулся с Сашей, резко и грубовато меня раздел, говоря что-то успокаивающее, и так же быстро одел в сухое и тёплое, влил в губы что-то горькое и холодное, от чего в теле постепенно возникло тепло. Завернул в пуховку, размял замёрзшие руки и ноги...

Затем мой спаситель взвалил меня на плечи и понёс. Верёвка врезалась в тело, но я не очень это чувствовала: холод, видимо, снимал боль. Он что-то говорил мне, и я поняла, что мы идём к палатке. Палатка!.. Её уютное тепло казалось райской мечтой. Но тут отвлекло другое: боль, возникшая в пальцах рук и ног, боль, усиливающаяся и распространяющаяся вглубь... Боже! Я, наверно, обморозилась и каковы будут последствия?

Он дошёл очень быстро, перед палаткой зачем-то запел песню и прокричал несколько фраз Наташе. Потом втиснул меня в "полубочку". Снял с меня пуховку, уложил в спальник-спарку, накрыл другим спальником и придвинул вплотную к Наташке. Взял несколько вещей из одежды и опять исчез, застегнув палатку. Я поняла, что он ушёл за Сашей.

Боль, идущая от кончиков пальцев, стала разрастаться и охватывать всё тело, меня стало бить крупной дрожью. Сердце тоже заколотилось бешено... Я безнадежно хватала воздух губами и рыдала от боли, как ребёнок! Натка, как могла, успокаивала меня, но что она, тоже беспомощная и испуганная, могла поделать! Только поддержать морально, и мы рыдали вместе. В эти минуты я не знала ничего, кроме своей боли...

Но постепенно она стала проходить, крики и слёзы стихли. На меня накатилась волна жара. И тело и разум погрузились в мокрый тёплый туман. Как сквозь сон, я почувствовала, что мой спаситель массирует мне руки и ноги. Меня напоили горячим сладким чаем. Я почувствовала, что соображаю заметно лучше. Ната тихо спросила, не надо ли мне выйти и я мотнула головой: "Нет". Тогда она произнесла странные слова о том, что Вадим Воронин не погиб, что это он спас меня и Сашу... Я улыбнулась такой красивой сказке: Натка, конечно, придумала всё это, чтобы меня успокоить. Затем я провалилась в тёплый, сладкий сон...

СПАСИТЕЛЬ

Боже! Я узнал их сразу! Женя и Саша! Полураздетые и промокшие на этом ветру! В ледовом разломе, на краю потока, несущегося в страшный колодец!.. Как они там оказались? И где остальные? Спасти! Спасти хотя бы этих двоих!..

Закрепить верёвку на ледобуре для спуска -- и к ним! Вытащу полиспастом. Боковым полиспастом! Так!.. Расходный конец -- для их обвязывания... Карабины! Ажур! Второй ледобур -- у перегиба. Главное -- подтянуть их сюда, за перегиб! Сначала её, потом его! Дальше -- ерунда!.. Только скорее!

Система вытяжки, молниеносно построенная сначала в голове, а потом на льду, была достаточно проста: верёвка, закрепленная одним концом на ледовом крюке и вытянутая почти на всю длину, проходила через карабин второго ледобура, завернутого примерно в трёх метрах от перегиба склона, ведущего в расщелину. Оставшиеся несколько метров верёвки с концевым узлом предназначались для спуска к потерпевшим. Нагружая верёвку своим весом, Вадим рассчитывал максимально вытянуть, напрячь её. Далее следовало надёжно обвязать товарища подготовленным для этого куском расходной верёвки, зафиксировать эту обвязку карабином и пристегнуть её к концу основной верёвки. Затем Вадим предполагал подняться на "кошках" наверх по верёвке с помощью зажима и вытащить привязанного товарища волоком, используя полиспаст.

Вадиму понадобилось несколько минут, чтобы всё подготовить. "Скорее! Скорее!" Он понял сразу, что товарищи угнетены холодом, оцепенели в ледяной расщелине... Они не понимали, кто он и откуда!.. Только бы успеть!.. Первой вытащил Женю. Оттащил от края и уложил на коврик. Она почти не понимала, что происходит.

Чтобы извлечь Сашу, пришлось снять крепления системы, обежать водоворот и закрепить верёвку на другом берегу... Что помогло, так это свет Луны, вдруг выглянувшей из-за туч и будто желавшей посмотреть на драматическую развязку.

Бросив верёвку и взвалив Сашу на плечи, Вадим понёс его к своему рюкзаку. Саша, кажется, соображал лучше.

Вадим начал срывать с Жени промокшую одежду и переодевать в свою сухую. Одел так, как одевают ребёнка, как он много раз одевал своего сынишку. Потом силой разжав ей рот, заставил выпить сто граммов разведённого спирта...

Одежды для Саши уже не было, его Вадим тоже раздел и укутал в свой спальный мешок, уложил на коврик ногами к ветру, а ноги упрятал в рюкзак. Также напоил спиртом.

-- Ещё немного потерпишь?

-- Потерплю!.. А вы, ребята, откуда?

-- Какие ребята? Я -- Вадим, понимаешь?! Ваш Вадим! Воронин! Я не погиб! Не погиб, мне удалось спастись!

-- Вадим?.. Воронин?.. Так это ты! Откуда? Ты спасся?..

-- Спасся, Саня... Потом расскажу! Сейчас отнесу Женю в палатку и приду за тобой. Ты постарайся хоть чуть-чуть отогреться. Скажи, а где остальные?

-- Ушли за помощью... Все живы!.. Наталку поломало лавиной!

-- Понял, потом расскажешь! Ну, жди! Я скоро вернусь!..

Женю, одетую в сухое и пуховку с накинутым капюшоном, он охватил под спину и бёдра петлёй из расходного куска верёвки. Не без труда, накинув обе боковые петли себе на плечи, встал, подняв Женю, и быстро зашагал, опираясь на палки, которые позволяли хоть чуть-чуть разгрузить плечи.

"Так, а куда идти? Где же палатка? Как бы не уклониться в сторону... Огонёк!.. Опять сверкнуло! Да! Это от палатки! Она там! Теперь не ошибусь. Но кто же сигналит? Наташка, наверно, очнулась. Вот молодчина! Живём, Женечка! Сейчас уложу в тепло, в уют. Только отходи, милая!.. Ах, Наташка, чудо-девчонка! Но она, наверно, тоже ещё не сообразила, что я спасся... Вот будет явление "чёрного альпиниста" с ношей! Как бы её не напугать. Как буду подходить, запою! Одну из наших песен... Визбора... Ещё не было поющих призраков. Поют только живые!"

-- Ах, что за дни такие настают!
Куда уводит дальняя дорога?
Она ведёт ни мало и не много
В заветный сад на улицу твою!..

Наташа!.. Натка! Это я, Вадим Воронин! Я не погиб, мне удалось спастись! Я иду с Женей! Натка, здравствуй! Какая же ты прелесть, Натка!

-- Вадим!.. Вадим!.. -- ослабевшая Наташа захлёбывалась от слёз. -- Как же ты, как же это так?.. Где Саня?..

-- Саня на леднике, я сейчас за ним схожу... Они с Женей попали в дикий переплёт. Расскажу потом. Пока уложу к тебе Женечку. Сильно она переохладилась! Согрейтесь вместе и успокой её, как можешь. Ложитесь вместе в спарку, будет теплее... Вот так! Пуховка есть? Возьму свою... Где Сашины вещи? Его надо переодеть...

Саша не хотел, чтобы его несли, но шёл с поддержкой медленно, и Вадим часть пути всё же пронёс и его. Потом сделал жёсткий массаж обоим, размяв и конечности, и туловища. В палатке от этого стоял плач и стон. Они плакали, как дети, но кротко повиновались всем приказам своего спасителя.

Убедившись наконец, что они согрелись, что конечности их сгибаются и не потеряли чувствительность, Вадим сказал, что ненадолго уходит, и устремился назад на ледник с пустым рюкзаком и бачком от примуса. Вернулся, прихватив и воду, и большую часть брошенного снаряжения. Спасительную верёвку оставил на леднике -- её, закреплённую на льду, можно снять и утром, никуда не денется... Интересно, что бы он делал без неё?..

Через час весело шипящий примус уже грел палатку и воду для чая. Однако услышанное от ребят настораживало. Четверо ушли за помощью. Собирались спускаться до ближайшего бокового ущелья. Но нет тут ущелий с пройденными перевалами! Только подальше -- Маршала Конева, но это... ого-го... Их может вынести на такой "перелаз"... Там и пониже все переходы на ЗБ тянут... И без схем, описаний... Ладно, утро вечера мудренее. Завтра обдумаем положение.

Продолжение следует...Часть 4

Евгений БУЯНОВ, мастер спорта.

С.-Петербург.