Уже по дороге в горы я столкнулся с очередной трагедией. Около Тырныауза в маршрутное такси, в котором ехал от Нальчика, сели двое парней. Из их разговора я понял, что один -- родственник погибшего на днях туриста.

Не хочу домысливать, что чувствовал в этот момент очевидец трагедии. Каждый это может легко представить. Я лишь пересказываю факты, прочитанные в рапорте спасателей. Но и они в таком, казалось бы, сухом документе не смогли сдержать эмоций...

Сначала упавшего (ему было всего 24 года) искали сами туристы, но обнаружили только рюкзак. Сообщили о ЧП в спасслужбу. Десять профессиональных спасателей тоже долго искали пострадавшего. Наконец обнаружили -- в труднодоступном месте, застрявшим в завале из упавших в реку деревьев. Попытки зайти в воду и привязать тело к верёвке оказались безрезультатны. (Когда-то я в походе проходил ущелье Тютюсу и у меня не осталось воспоминаний о реке как о каком-то серьёзном препятствии. Но летом 1999 г. все реки в Приэльбрусье поднялись гораздо выше среднего уровня. На некоторые страшно было даже смотреть: грязный могучий поток стремительно нёсся вниз, таща вывороченные из берегов деревья и перекатывая по дну камни -- то и дело слышались их глухие удары друг о друга.)

Утром, когда вода спала, попытки возобновили. Навесили 200 (!) м верёвки. Спасатель на страховке добрался до погибшего и привязал к нему верёвку. Потом попытались разобрать завал, поскольку тело зацепилось за сук. "Табельной" лебедкой сдвинуть стволы не удалось, привезли более мощную, с усилием до 1,5 тонн. Но и она не помогла. Поток к этому времени опять значительно усилился, и работы пришлось вновь отложить.

Лишь 4 августа в 4 часа утра (фактически ночью) удалось протолкнуть тело под брёвнами и вытащить на берег. Погибший был совершенно голый -- поток сорвал с него всю одежду. Спасатели упаковали тело в специальный мешок, положили в акью (металлические санки-носилки) и понесли к дороге, где ждала автомашина. Как обычно, надо было отправить погибшего на судебно-медицинскую экспертизу...

Не один раз, увы, мне самому приходилось участвовать и в поисковых, и в спасательных работах, выносить погибших. (Помню, двое альпинистов на Эльбрусе примёрзли друг к другу, невозможно было их разделить, так и тащили вместе... Другой раз нашли человека, который упал в рандклюфт и пролежал в потоке воды более полугода -- зрелище из фильма ужасов.) "Спасаловка" -- дело очень тяжелое и физически, и психологически, даже если погибший вам совершенно незнаком. Нормальный человек не способен к этому привыкнуть, поэтому за многие годы ещё не приходилось встречать среди спасателей людей, равнодушных к беде. С какой горечью, даже болью говорят они о том, сколько любителей путешествий погибает по собственной оплошности, беспечности или авантюризму!

Мало, очень мало делается для предотвращения, предупреждения таких трагедий. Скажем, ни МЧС, ни ТССР, ни госкомитет (нынешнее министерство) по спорту и туризму не проводят анализа несчастных случаев с туристами, ничего не делается для обеспечения их хорошими картами, радиостанциями или спасательными буями, прогнозом погоды в конкретном регионе... Различные СМИ, завлекая людей в те или иные места, в походы и восхождения, редко пишут о том, чем порой кончается необдуманный вояж. (Вот, помнится, множество изданий лет десять назад написали о том, как 19-летний парень, возомнивший себя суперменом, собирался переплыть океан на крошечном плоту, и никто из журналистов не попытался отговорить его от этой самоубийственной затеи. Считают ли они себя соучастниками трагедии, которая неминуемо должна была произойти?) Предвижу упрёки в свой адрес: и за излишние натуралистические, шокирующие подробности, и за то, что, мол, зря запугиваю людей. Считаю: если эта статья хоть кого-то остановит от сумасбродной, опасной затеи, то моё время, мои силы были потрачены не зря.

...Чуть больше недели пробыл я в начале августа прошлого года в Приэльбрусье. И это была грустная неделя, несмотря на достаточно приличную погоду и любимые горы. Ежедневно до меня доходили сведения о различных ЧП, грабежах (об этом -- в отдельной статье) и о всяческих гонениях на путешественников. Хотя все местные руководители (в частности, директора турбаз, альплагерей и гостиниц), работники милиции и даже рядовые местные жители всячески стараются скрыть "негативную" информацию, чтобы не делать региону "антирекламы", она разносится по ущелью в течение дня, со скоростью перемещения отдыхающих здесь людей (которых во много раз больше, чем местных жителей). При этом из-за отсутствия какой-либо официальной, достоверной информации всё обрастает такими слухами и преувеличениями! "Секретность" вреда приносит гораздо больше.

Об одном ЧП я уже рассказал. Назову кратко несколько других, на которых в ту неделю, с 1 по 8 августа 1999 г. (всего за неделю!), работали сотрудники Приэльбрусской поисково-спасательной службы (ПСС) МЧС России.

1 августа приехавший в альпбазу "Шхельда" отдыхающий З., житель Пятигорска, решил полетать на параплане. Ветер отнёс его в сторону, он не справился с управлением и упал на скалы. Перелом позвоночника. Привезли З. в больницу Тырныауза, а там нет электричества, поэтому обследовали пострадавшего не сразу.

2 августа около альпбазы "Джайлык" отдыхавший там Х., 14 лет, упал с дерева, получил черепно-мозговую травму. Транспортирован в больницу.

3 августа во время спуска с вершины на леднике Гумачи сорвался на ледовом склоне турист Г., 1968 г. рождения. Доставлен в больницу с закрытым переломом голени.

8 августа наконец-то нашли и извлекли из реки тело З., 14 лет, пропавшего ещё 22 июля. Тогда дети, отдыхавшие на спортбазе "Джантуган", пошли собирать землянику на правый берег р. Адылсу. З. зашёл за пригорок и исчез из поля зрения. Не пришёл на обед, а потом и в баню. Искали его безрезультатно 6 дней -- спасатели и работники базы двигались вниз по реке, в местах завалов и нагромождения камней проверяли дно баграми; осмотрели лес, даже поднялись на перевал ВЦСПС. Поиски прекратили. Обнаружили З. случайно спустя две недели.

Этот день, 8 августа, был отмечен новой трагедией. На базу отдыха Прохладненского винзавода, которая расположена метрах в ста за альпбазой "Шхельда" выше по одноимённому ущелью, приехала отдыхать на выходные местная молодёжь. Решили сфотографироваться на память и отправились поблизости на мостик через реку Шхельда. Когда на мостике оказалось пять человек, он рухнул. Трое упали на берег и уцелели. Одна девушка попала на мелководье, её удалось спасти; отделалась множеством ушибов, переломом руки и рёбер. Её подругу Г., 23 лет, нашли только рано утром, когда спала вода. Поток тоже сорвал с неё всю одежду...

Меня могут спросить читатели: зачем пишите про всякие несчастья с обычными отдыхающими, ведь "ВВ" -- газета для любителей активных путешествий? Да пишу для того, чтобы предупредить о возможной беде всех. Ведь, например, земляничку на днёвке любят все пособирать, а чем это может кончиться, если потерять осторожность? И на злополучный мостик любой человек (или тургруппа) могли подняться. Кстати, я долго пытал спасателей: чей мостик, кто хозяин? Никто не знает. Как часто в России бывает, спросить не с кого, никто не виноват. Вроде бы построили мостик вместе с правительственной дачей, которая расположена между альпбазами "Шхельда" и "Эльбрус", но теперь владельцы дачи другие.

Какие выводы можно сделать из приведённых примеров? Во-первых, сразу бросается в глаза, что большая часть несчастных случаев произошла из-за утопления. Хотя в столь популярном у туристов и альпинистов районе ждать, казалось бы, надо иного (допустим, травм из-за камнепадов, падений со скал...). Тут, вероятно, сказался весьма высокий уровень воды в реках в том году. Однако никогда не стоит забывать: горная река -- одно из самых опасных препятствий на маршруте.

Второе. Обустроенные когда-то традиционные пути, тропы из-за отсутствия хозяев, развала экономики становятся опасными. Вспомните: ещё лет десять назад на каждом склоне Баксанской долины паслись большие стада овец, коров... Теперь их практически не видно. Пришло в упадок скотоводство -- не выгоняют больше отары на летние пастбища в разные ущелья, и потому зарастают там тропы, исчезают клади и мостики, нет пастушеских кошей в высокогорье. А раньше всегда у пастухов можно было купить что-то поесть (молоко, сыр, лепёшки...), попросить помощи, одолжить лошадей для заброски. Пасли бы отары в Тютюсу -- и пастухи, несомненно, привели бы в порядок переправы, "перила". Теперь делать это некому. Даже на асфальтированной дороге, ведущей от Баксанского шоссе вверх по ущелью Адылсу, мост через Шхельду находится в аварийном состоянии. И никого, судя по всему, это не волнует. Видимо, местные власти и директора баз ждут, пока он рухнет под каким-нибудь автобусом или трактором.

Наверно, и спасатели могут где-то обустроить переправу, где-то повесить трос... Иногда они это делают. Но требовать от спасателей, чтобы сделали безопасным для путешествий всё такое большое Приэльбрусье -- мягко говоря, несерьёзно. На это у них нет ни средств, ни сил. Хотя, конечно, ныне возможности их совсем не те, что были десяток-другой лет назад, когда спасслужбы находилась под эгидой профсоюзов. Теперь и штаты гораздо больше, и техники заметно прибавилось, и возможностей тоже. В Приэльбрусскую ПСС входят три отряда, расположенных в пос. Терскол, ущельях Адулсу и Адырсу. Общий штат -- 47 человек, включая водителей, бухгалтеров, радистов. И работы им, увы, хватает.

Не только на "спасаловках". Год назад в ущелье Адырсу сгорел приют "Старый Джайлык" (см. "ВВ" N 35). В этом же доме находился и спасотряд. Теперь надо отстроить для ПСО новый дом. Участок для него выделен поблизости от альпбаз, на левом берегу реки. Часть стройматериалов уже завезли.

Выделен Эльбрусской ПСС один гектар земли на самом Эльбрусе, недалеко от сгоревшего год назад "Приюта 11-и". Там уже стоят два небольших домика-приюта, собираются строить навес-столовую, туалет.

Тут нельзя не вспомнить, что эти приюты появились на горе благодаря "ВВ". Года три наша редакция добивалась сооружения приюта на седловине Эльбруса, чтобы застигнутым непогодой восходителям было где укрыться и остаться в живых. Не раз писали мы письма в МЧС, обращались лично к министру С.Шойгу. Однажды в моём присутствии он вызвал полковника Курсакова, отвечавшего за ПСС, и приказал поставить приют в течении двух недель и доложить лично министру об исполнении. Но понадобился ещё не один год, чтобы сначала включили эту работу в смету МЧС на будущий год, потом сделали домики, доставили их в Приэльбрусье. Оставалось только закинуть вертолётом на седловину, но единственного лётчика-аса как раз отправили работать за границу. Пока его дожидались, сгорел "Приют 11-и". А домики готовые оказались под рукой. Их и поставили поблизости от пепелища.

Ещё тогда, год назад, редакция обращалась в МЧС с просьбой прояснить статус этих приютов: кто может в них ночевать, будут ли за это брать деньги и др. Ответа не последовало. Пришлось публично, во время съезда Ассоциации спасательных формирований России напомнить с трибуны нынешнему начальнику отдела ПСС МЧС В.Нечволоду о том, что ответ на письмо редакции -- не любезность с его стороны, а обязанность; это требует Закон РФ о СМИ. Никакой реакции. Похоже, плевать хотел полковник Нечволод на российские законы. Но рано или поздно подкараулю я С.Шойгу на какой-нибудь пресс-конференции, пусть тогда г-н Нечволод на меня не обижается...

Совсем не такое бездушно-чиновничье отношение встретил я со стороны начальника Эльбрусской ПСС Б.Тилова. Больше десяти лет возглавляет он эту службу, почти столько же мы с ним знакомы. Я весьма уважительно отношусь к Борису Османовичу (спасибо ему за помощь!), и никогда от путешественников ничего плохого о нём не слышал -- это, поверьте, очень немало на такой должности.

За неделю мы с Б.Тиловым встречались трижды. За день до своего отъезда я пришёл к нему и откровенно рассказал, что много восходителей, с которыми довелось общаться в Приэльбрусье, жаловались на людей, называющих себя спасателями, которые не разрешают ставить палатки на скалах около бывшего "Приюта 11-и", требуют за это деньги -- по $1 за ночь с иностранцев или по 10--15 р. с наших соотечественников. Тилов, как мне показалось, был этим огорчён, хотя признался, что подобная информация до него уже доходила. Но категорически опроверг, что мзду собирают его спасатели; их там даже не может быть -- все на спасработах. Борис Османович, по его словам, запрещал брать деньги и за ночёвки в приютах на Эльбрусе. Цитирую дословно: "Пусть приходят ко мне туристы или альпинисты, с которых требовали деньги, и покажут тех, кто это делает. Если это окажется мой спасатель -- выгоню немедленно!"

Вы знаете, я Борису Османовичу поверил. Поэтому советую: будут вас обдирать в Приэльбрусье -- требуйте документы. И не стесняйтесь прийти к Тилову с жалобой; в Терсколе домик спасслужбы любой покажет. Иначе мздоимцы будут обирать нас и наших коллег до тех пор, пока не получат по рукам.

А правовой статус "эмчеэсовских" приютов всё равно надо официально определять, как бы не было лень этим заниматься г-ну Нечволоду...

Сергей МИНДЕЛЕВИЧ, отдыхающий.